В 18 веке здесь была усадьба потомка князей Шуйских, а также поэта и издателя Николая Струйского. Современники о его творчестве отзывались иронически. В частности, князь Долгоруков отмечал, что «сочинения его рассмешили бы мёртвого», а Гавриил Державин писал: «По имени струя, а по стихам — болото». Но Струйский критиков то ли не слышал, то ли не слушал — и издавался за свой счёт.
Струйский дружил с талантливейшим художником Фёдором Рокотовым. Он посвятил ему строки: «То Рокотов: мой друг!». А Рокотов написал портреты жены поэта Александры Петровны и его самого.
После Струйского усадьба несколько раз перестраивалась и горела, и наконец была разделена на две части. Одна досталась Михаилу Четверикову, вторая – Николаю Варенцову. Он стал одним из первых российских предпринимателей, кто занялся закупкой и доставкой хлопка из Средней Азии. Достиг в торговле больших успехов, занимался благотворительностью. И оставил после себя воспоминания «Слышанное. Виденное. Передуманное. Пережитое».
Сейчас здесь стоит особняк, сохранивший облик середины XIX века – с высоким мезонином и арочной лоджией. А перед ним растут многовековые лиственницы – редчайший дендрологический памятник в Москве. Внутри – Музей Николая Второго.
